Простушка - Страница 2

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

– Не повезло. Я сегодня не настроена вести беседы. – Я громко отхлебнула из стакана, надеясь, что он поймет мой прозрачный намек и отвалит. Но нет. Его темно-серые глаза так и шарили по мне. Он даже не делал вид, что смотрит мне в лицо! Ну что за дрянь.

– Да ладно тебе, – протянул Уэсли. – Не будь такой злюкой.

– Оставь меня в покое, – процедила я. – Иди опробуй свое обаяние на какой-нибудь дурочке с низкой самооценкой, на меня твои уловки не действуют.

– Дурочки меня не интересуют, – отвечал он, – у меня другие вкусы.

– Уэсли, любая, кто согласится говорить с тобой даже минуту, и есть круглая дура, – фыркнула я. – Те, у кого есть хоть капля вкуса, стиля и достоинства, и не посмотрят в твою сторону.

Хм. Ну допустим, тут я немного приврала.

Уэсли Раш, конечно, был отвратительным бабником, и сам факт его существования отравлял воздух в стенах «Хэмилтон Хай», но он красавчик, и с этим не поспоришь. Вот если бы еще как-то можно было заставить его молчать… и отрубить ему руки… тогда он стал бы вполне сносным парнем. А так – полное дерьмо. Да еще и озабоченное.

– А ты, видимо, как раз из тех, у кого есть вкус, стиль и достоинство? – с усмешкой спросил Уэсли.

– Представь себе, да.

– Очень жаль.

– Это ты так со мной заигрываешь? – спросила я. – Если да, то попытка неудачная. Я бы даже сказала, провальная.

Он рассмеялся.

– У меня не бывает провальных попыток, когда я заигрываю с девушками, – рассмеялся он и провел руками по темным волнистым волосам, а потом снова улыбнулся – как всегда криво и высокомерно. – Но с тобой я просто пытаюсь быть вежливым. И нормально поговорить.

– Прости. Мне это неинтересно. – Я отвернулась и отхлебнула вишневой колы. Но Уэсли не сдвинулся с места. Ни на сантиметр.

– Это значит, что можно уходить, – отчетливо проговорила я.

Уэсли вздохнул.

– Ладно. Не хочешь быть покладистой – не надо. Тогда скажу начистоту. Дело вот в чем: ты умнее и упрямее большинства девчонок, с которыми я решался заговорить. Но я пришел сюда не для того, чтобы вести умные разговоры. – Он повернулся к танцполу. – На самом деле мне нужна твоя помощь. Видишь ли, твои подружки – красотки. А ты… Ты – жупа.

– И что это значит?

– Жупа. Жирная уродливая подружка, – расшифровал он. – Без обид, но это ты и есть.

– Я не…

– Эй, не надо обижаться. На самом деле ты не уродка и не тролль, но по сравнению с… – он пожал широкими плечами. – Ну ты сама подумай. Зачем они берут тебя с собой, если ты даже не танцуешь? – У него хватило наглости потянуться и похлопать меня по колену, как будто он хотел меня утешить! Я отшатнулась, а он как ни в чем ни бывало откинул волосы с лица. – Так вот, – продолжал он, – твои подружки – лакомый кусочек. Настоящие красотки. – Он замолчал на секунду, разглядывая происходящее на танцполе, а потом снова повернулся ко мне: – А ученые доказали, что в каждой женской группе есть слабое звено – жупа. И если парень общается с жупой, другие члены группы начинают ему симпатизировать.

– Эта теория тебе по укурке пришла? Ну и ну.

– Не злись, – отвечал он. – Я вот что хочу сказать: девчонки – твои подружки, например, – находят весьма сексуальным, когда парень проявляет учтивость и общается с жупой. Вот я сейчас с тобой разговариваю, и это вдвое увеличивает мои шансы, что мне сегодня обломится с одной из них. Так что ты уж помоги мне, сделай вид, что разговор тебе приятен.

Я в ужасе вытаращилась на него и долго не могла отвести взгляд. Вот уж что верно, то верно – внешняя красота обманчива. Может, у Раша и фигура греческого бога, но его душа темна и пуста, как мой платяной шкаф! Ну и придурок!

Я вскочила на ноги и выплеснула на него содержимое своего стакана. Вишневая кола залила его белоснежную рубашку-поло – на вид совсем не дешевую. Темно-красные капли блестели на щеках и каштановой шевелюре. Он побагровел от ярости, а точеные скулы заиграли желваками.

– За что?! – выпалил он, вытирая лицо тыльной стороной ладони.

– А сам как думаешь?! – выкрикнула я, сжав кулаки.

– Понятия не имею, жупа, вот честно.

От злости у меня на щеках вспыхнули красные пятна.

– Думаешь, я позволю кому-то из подруг уйти отсюда с тобой, Уэсли? Ты глубоко ошибаешься, – выпалила я. – Ты отвратительный бабник и тупица! Надеюсь, пятна на рубашечке не отстираются! – И прежде чем в гневе уйти, я повернулась и добавила: – И зовут меня, к твоему сведению, не жупа. А Бьянка. Мы с тобой со средней школы в одном классе, самовлюбленный козел!

Никогда не думала, что найду в себе смелость сказать это, но, к счастью, от проклятого техно закладывало уши, и никто, кроме Джо, не слышал моей тирады. А тот наверняка подумал, что у меня проясто сдали нервы. Расталкивая толпу, я пробралась в центр зала и стала искать девчонок. А увидев, схватила их под руки и потащила к выходу.

– Эй! – запротестовала Джессика.

– Ты что? – спросила Кейси.

– Пошли прочь из этой дыры, – выпалила я, продолжая тащить за собой отбивающихся подруг. – В машине объясню. Ноги моей больше в этом притоне не будет.

– А можно я хоть с Харрисоном попрощаюсь? – взмолилась Джессика, пытаясь вырваться.

– Джессика! – Я так резко повернулась к ней, что шея аж хрустнула. – Он гей! Тебе ничего не светит, смирись уже! Мне нужно уйти поскорее. Пожалуйста!

Я вытащила их на стоянку. Ледяной январский ветер обжигал лицо. Здесь Кейси и Джессика сдались и перестали вырываться, прижавшись ко мне с двух сторон. Их сексуальные наряды были совсем не предназначены для прогулок на холодном ветру. Мы вместе добежали до моей машины, расцепившись лишь у переднего бампера. Я нажала кнопку на брелке, и мы тут же забрались внутрь моего «Сатурна», где было чуть теплее, чем снаружи.